Гузель Яхина |Зулейха открывает глаза|
Гузель Яхина
"Зулейха открывает глаза"
Уже давно возникло желание рассказать Вам об этой книге, но… трудно было «созреть» на это, так тема, затронутая автором романа, очень близкая и, на удивление, «не умирающая» через поколения!
Пожалуй, начну с благодарности Оstrovityankе и Елене Скачко, так как без их комментариев я бы еще долго не решилась рассказать об этом романе!
Итак, о Зулейхе…
Автор романа "Зулейха открывает глаза" Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь». Но этот роман был опубликован с большим трудом, так как издательства, в которые она обращалась, отказывали ей практически досрочно. К слову, я считаю, что если суждено чему-то быть (неважно, явлению или произведению), то, к счастью, этого не миновать!
В «Редакции Елены Шубиной» роман приняли, отредактировали и опубликовали. Потом премии, перевод романа на 16 языков мира и, возможно, экранизация «Зулейхи…»!
Роман «Зулейха открывает глаза» нужно прочесть! Говорю это Вам от всей души… Возможно, даже он Вам не понравится, либо будет не интересен, но прочесть его нужно все равно. Тема, которая затронута в романе автором, до сих пор животрепещущая - очень многие из нас являются потомками и, так называемых, переселенцев "по недоброй воле", и сосланных, и "раскулаченных" людей... Это часть истории нашей страны, наших прадедов…
Из аннотации к книге:
«… Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь. Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь. Всем раскулаченным и переселенным посвящается…»
По-моему, история пронзительная и очень колоритная!
Конечно, не будь тех событий в нашей истории, жизни миллионов из нас сложились бы совсем иначе…
Мои оба рода – и по отцовской, и по материнской линии – пострадали от событий 1917 года и их последствий…
Говорят, что времена не судят – бессмысленно, но иногда мы в моей семье это обсуждаем… и судим (потом, конечно, просим прощения у Богородицы, чей образ сберегла моя прапрабабушка, спрятав в покрывало с младенцем, когда их выставили из особняка ночью босиком, в одних ночных рубахах)…
Из рецензии к роману:
«… Не так давно я с некоторой даже скандальностью сетовала, что вот, нет у нас сейчас нестыдных женских романов. Речь идет о той прозе, которую женщины пишут о женщинах, с учетом понимания "изнутри" женского душевного устройства, особость которого не оспаривается даже главными бойцами фронта политкорректности.
И вот вам, пожалуйста: книга, которая, пусть кусками, представляет собой прямо-таки хорошую женскую прозу. Правда, похвала эта, вероятнее всего, покажется автору недостаточной — Гузель Яхина с очевидностью писала свой первый роман с куда большими амбициями. "Зулейха открывает глаза" с первых страниц предлагает себя как книга о репрессиях и выживании, о том, что главное — оставаться собой, о том, что любовь побеждает смерть. Но автор не решается расшатать важный для нее и как будто законсервированный в своей истинности идеологически-культурный расклад — притеснители ужасные, притесняемые прекрасные, искренность — правильно, а цинизм — отвратительно. В итоге она лишает своих героев, а вслед за ними их историю, сложности и даже не глубины, а вообще многомерности — они такие, какими их по умолчанию считает хороший человек. Точка.
Но есть нечто, что Гузель Яхина сумела передать как раз без всякой предсказуемой оформленности, но с царапающей прямо точностью. А именно — взаимоотношения женщины с любовью. Не с предметом любви, а именно с самой любовью.
То, как живущая тяжелой ссыльной жизнью Зулейха чуть ли не всякий день спрашивает себя: "а может, ничего и не было?", потом понимает, что раз она об этом думает — значит, было, и задвигает эту мысль, само это чувство в самый дальний угол души,— это практически болезненно узнаваемо, независимо от личной памяти того/той, кто это читает. Да и вообще: то, как это задавленное, почти не выраженное описаниями чувство героини протянуто, протащено буквально сквозь все почти повествование — вот именно это делает этот роман романом. Да, про то, что любовь побеждает смерть. Она, кстати, действительно побеждает...»
Анна Наринская |Kommersant|
21.07.2016 г.
